weep away

Дочка. А вдруг кто-нибудь пойдёт в лес, да и наберёт там подснежников. И достанется ему вот этакая корзина золота! Старуха. Ну, где там - наберёт! Раньше весны подснежники и не покажутся. (С. Маршак, Двенадцать месяцев) — Daughter: And what if somebody does go to the forest and finds snowdrops there? He'll get a big basketful of gold. Old woman: Not a chance! No snowdrops will be seen until spring comes.

Командир. Со всем примирился бы, если бы они умели служить. Разве у них есть служба? Ну, вот тебе, боцман, разве они тебе повинуются? Старость твою уважают? Боцман (вздохнув). Где уж! (В. Вишневский, Оптимистическая трагедия) — Commander: I could put up with everything if only they knew how to serve. Is this what they call service? Take you, bo'sun, do they obey you? Do they show any respect for your age? Boatswain (with a sigh): Some hopes!

Тянуло уйти в сторонку, спрятаться в лесу и без свидетелей, ну, не плакать - где уж! - а просто забыться. (В. Тендряков, Суд) — He had an impulse to go away, hide in the trees and - well, not weep - perish the thought! - but simply forget himself.

- А я предполагал, что имею дело со взрослым человеком. - Где уж нам? - вздохнул я. - Мы ещё маленькие. Дурачки мы. (А. Рекемчук, Мальчики) — 'And I thought I was dealing with an adult!' 'Not a hope,' I said with a sigh. 'We're still small fry and foolish.'

Мишка шёл с Митькой к ферме, оба слегка покачивались, и Куров начал делать им предупреждающие знаки, чтобы не ходили. Но где там! Оба дружка правились прямо к ферме. (В. Белов, Привычное дело) — Mishka and Mitka were coming to the stock farm. Both wave and swayed, and Kurov made warning signs to them to keep away. A lot of good that did! They made for the gates straight as the crow flies.

Лиза... Она ту меньше любила, да ведь она уж и отрезанный ломоть: у неё свои обязанности, своё семейство... (А. Писемский, Тюфяк) — Liza... Your mother never loved her so much, and anyhow she's what you call cut off from the parent stem. She has duties of her own, a family...

Старик жалел его, но делать было нечего. Солдатство было - как смерть. Солдат был отрезанный ломоть, и поминать о нём - душу бередить - незачем было. (Л. Толстой, Хаджи-Мурат) — The old man regretted his going away, but there was no help for it. Conscription in those days was like death. A soldier was a severed branch; and to think about him at home was to tear one's heart uselessly.

Слёз не было, не плачут по отрезанном ломте, но всё по-своему провожало Матвея: прохожие без шапок сторонились на обочину, жавороночек малость позвенел в высоте... (Л. Леонов, Русский лес) — There were no tears, for one does not weep over a severed limb, but all took their leave of Matvei in their own fashion: the passers-by bared their heads and stepped back to the roadsides, a lark trilled briefly in the sky...

Кузьма решил, что брат для деревни совсем уж отрезанный ломоть... потому, что его не манит сюда приехать, посмотреть, как живут свои и не свои... (В. Распутин, Деньги для Марии) — Kuzma concluded that, as far as the village was concerned, his brother was a slice severed from the loaf. Nothing would induce him to come back and see how his kinsmen and friends were getting on...